[1880-or-8018]

Марьяж(1).

Автор:  Прокопян любит тебя.
Фандом: KHR!
Тип: слеш.
Пейринг: 8018.
Таймлайн: TYL.
Жанр: AU, angst, romance.
Рейтинг: PG.

Время течет медленно, сладко-горькой патокой сквозь пальцы. Двигается секундная стрелка, отсчитывая мгновенья до назначенного часа, тикают часы в унисон биению сердца. Один, два, три…
Первая капля ледяного дождя оставила на асфальте свой след, и раскрылся первый зонтик на другой стороне улицы, зеленый, яркий. Маленькая девочка в белых одеждах запрокинула голову, взглянула на серое, затянутое тучами небо. Откуда-то сверху донеслись звуки фортепиано, прикосновения к клавишам, случайно совпавшие с ударами капель об оконное стекло.
Ямамото Такеши отступил под козырек магазина и закурил. Дым странным узором распространился вокруг и исчез, рассеявшись в свежем пасмурном воздухе. Множество часов, стоявшие в антикварной лавке за его спиной, отметили изменившееся время движением минутной стрелки.
9:30.
Запахло свежеиспеченным хлебом и булочками, пронесся мимо мальчишка, оставив за собой скудную россыпь брызг на чьих-то брюках. Ямамото скатился вниз по стене, садясь на крыльцо. По непомерно дорогой ткани растеклись мокрые пятна. Остановился напротив автомобиль.
Реборн, дернув вверх, заставил мечника встать. Следы медленных, безвольных шагов смыла вода, сигарета упала в лужу. Музыка из квартиры над антикварным магазином оборвалась на полутоне. Такеши рухнул на заднее сиденье. Сидевший за рулем Кусакабе Тецуя(2) шумно вздохнул.
- Тебе пора смириться с произошедшим, - Реборн бросил взгляд на отражение Ямамото в зеркале заднего вида.
Хранитель дождя Вонголы криво усмехнулся и, отрицательно покачав головой, полез в карман за еще одной сигаретой. На цифровом экране часов сменилась всего одна цифра.
9:31.

Хибари любил рассуждать о жизни, тасуя карты. Длинные музыкальные пальцы, игравшие лишь на тонфа, двигались привычно и быстро, а негромкий голос переливами несуществующих мелодий обволакивал комнату, словно туман. Или облако, случайно сунувшееся в окно.
Жизнь похожа на игру, говорил он, улыбаясь одними глазами и поглаживая рубашки карт. Жизнь похожа на карты, где каждому отведена своя роль, своя масть.
- Мы с тобой – это пики, - уголки его губ приподнимались в задумчивой улыбке, и первая карта ложилась на затянутый зеленым сукном стол. – Марьяж, обрекающий на боль и страдание каждого, кто перейдет нам дорогу. Идеальные киллеры, так, кажется, говорил Реборн?
Ямамото до последнего не знал, что значит это слово на букву «м», отдающее чем-то воздушным, французским. «Марьяж» ложился на язык легким десертом, взбитыми сливками, безе, тающим во рту. Пушистым мягким облаком, прикоснуться к которому неожиданно стало возможным.
Знаете, что объединяет все эти вещи? Взбитые сливки, безе, пушистую пену, облака… - они все исчезают быстро, почти неожиданно. Они манят, обволакиваю, дают себя распробовать, заставляют полюбить, а потом уходят, тают на языке сладостью, превращающейся в горечь.
И ты внезапно понимаешь, что не можешь без него. Без этого белоснежного облака, затмившего для тебя небо, солнце, звезды, луну – весь мир.
Ставшего для тебя всем.

Это было все равно, что учиться заново жить и наслаждаться жизнью. Чувствовать оттенки вкусов и запахов, дышать полной грудью, не смотреть куда-то вдаль. Не ждать.
Не ставить две тарелки на стол и разрешать себе курить на кухне. Не оставлять дверь открытой на ночь, зная, что он может прийти в любой момент. Не смотреть на часы каждую минуту, каждую секунду и даже чаще, помня о его обещании.
«Встретимся в девять тридцать у антикварного магазина Джузеппе».
Медленно дотлевает в пепельнице сигарета. В солнечной Италии опять идет дождь, но на небе – ни облачка, только серая непонятная масса, отвратительно горькая, как комок, застрявший в горле. Как боль где-то там, в левой половине груди, чуть ниже сердца.
Ямамото ждал Хибари каждый день.
У антикварного магазина, пока – ровно в тридцать минут десятого – не приезжал Реборн и не заводил его, как игрушку, заставляя притворяться живым. Перед собственной квартирой, боясь открыть дверь и понять, что он опять не пришел. На подоконнике в спальне, прислонившись лбом к холодному стеклу и понимая, что прошел уже…
Целый месяц.
Он считал не дни – часы. От 9:30 вчера до 9:30 сегодня. От тупой боли в груди до глупой надежды, от которой он никак не мог отказаться. За которую он цеплялся бессонными ночами, глядя на половину кровати, пустующую уже тридцать один день.
Уже семьсот сорок четыре часа.
Семьсот сорок пять.
Сорок шесть.
Семь…

- Когда уезжаешь? – пальцы запутываются в жестких темных прядях.
- Завтра утром, - глаза открываются, смотрят снизу вверх непривычно мягко и… нежно?
Легкая улыбка щекотно касается губ, и невозможно бороться с безумным желанием. Наклониться, провести ладонями по плечам, поцеловать, ощутить прикосновения чужих пальцев к отчетливо проступившим на согнутой спине позвонкам.
- Когда вернешься? – почти не разрывая поцелуя.
- Утром следующего дня, - легкий толчок в грудь заставляет Ямамото отстраниться, и Хибари садится, потягиваясь и тщетно пытаясь сбросить с себя оковы полудремы. - Встретимся в девять тридцать у антикварного магазина Джузеппе, я должен успеть.
-Я запомнил, - и всё меняется.
Улыбка – в предвкушающую усмешку.
Слова – в обмен дыханием, теплым воздухом, срывающимся с губ.
Осторожные, нежные прикосновения – в крепкие, жадные объятья.
…
Как в первый раз – в последний.

Просыпаться после снов о нем – невыносимо в той же степени, сколь прекрасно засыпать, зная, что сможешь увидеть его во сне. Настоящего, теплого, улыбающегося знакомой улыбкой… - живого.
Сердце пропускает удар, когда перед глазами, словно морок, возникает его лицо. Иллюзия. Словно Хибари сейчас навис над еще сонным Такеши, словно кончики его волос едва ощутимо касаются лица, словно он шепчет что-то, обжигая дыханием губы. Мираж.
- Марьяж.
Наверное, это продолжается сон.
Сладкий.
Холодные пальцы касаются горячей кожи, проводят по щеке, вспоминая, каково это – прикасаться, чувствовать, любить. По-настоящему жить, дыша полной грудью и чувствуя вокруг себя знакомый аромат: смесь пены для бритья и одеколона. И цитрусового геля для душа, который Хибари использовал, возвращаясь после долгих поездок.
Разве чувствовал Ямамото этот запах во сне?
Разве…

Ямамото всегда считал, что ни у одного человека в этом мире каждое утро не может быть таким прекрасным, как у него. Хотя бы потому, что только он мог просыпаться от аромата свежесваренного кофе, коварной дымкой пробравшейся под одеяло, а, открыв глаза, видеть стоящего в дверях спальни Хибари Кёю с кружкой этого дьявольского напитка в руках.
Это было самое соблазнительное из всех существующих зрелищ не только в этом мире, но и во многих других.
- Знаешь, по утрам ты похож на мираж. Я до сих пор не могу поверить в то, что ты не плод моего воображения. И поэтому постоянно хочу это проверять…
Стынет кофе на прикроватной тумбочке. Скрипит кровать. На ней двое молодых людей, и даже солнце смущенно отводит взгляд, глядя на них.
Тихо. Они любят друг друга, давайте не будем им мешать.
Марьяж.
__________
1 - В преферансе - король и дама одной масти.
2 - Если кто не помнит, Кусакабе Тецуя – заместитель главы Дисциплинарного Комитета Намимори.